Мы выживем. Я верю
Каждому времени - своя громкость. Утро наращивает звук, булькая чайником, ворча сестрой, заканчиваясь хлопнувшей дверью. Мимо дороги - громко, музыка в ушах - громко, наушниковый путь - закончен.
То же повторяется и днём, и вечером. Кричат учителя на не мою несознательность, разбивая мою голову. Смеются счастливые или злые люди, перекрывая наушниковость. Звучит, льётся живительной водой голос Сида. Врывается камнепадом Наташка. Шелестит ветром мама. Звенит волною папа. И все - я, всем - от меня, всем - нужна. Бьют тишину на осколки. А она заново сплетается из тиканья часво и стучания клавиш.
И вот наступает ночь... Жалкий огрызок луны повисает над засыпающими домами, и я понижаю громкость в наушниках. теперь там - не звук даже, а отголосок звука. Это моё время наедине с миром и тишиной.
У меня есть всего лишь пять минут с того момента, как я укроюсь одеялом, до того, когда провалюсь в бездонный, чёрный, желанный сон. И тогда не нужно музыки. Не нужно книг, не нужно стихов. Пусть молчит квартира. Пусть плетётся тишина.
пусть...
То же повторяется и днём, и вечером. Кричат учителя на не мою несознательность, разбивая мою голову. Смеются счастливые или злые люди, перекрывая наушниковость. Звучит, льётся живительной водой голос Сида. Врывается камнепадом Наташка. Шелестит ветром мама. Звенит волною папа. И все - я, всем - от меня, всем - нужна. Бьют тишину на осколки. А она заново сплетается из тиканья часво и стучания клавиш.
И вот наступает ночь... Жалкий огрызок луны повисает над засыпающими домами, и я понижаю громкость в наушниках. теперь там - не звук даже, а отголосок звука. Это моё время наедине с миром и тишиной.
У меня есть всего лишь пять минут с того момента, как я укроюсь одеялом, до того, когда провалюсь в бездонный, чёрный, желанный сон. И тогда не нужно музыки. Не нужно книг, не нужно стихов. Пусть молчит квартира. Пусть плетётся тишина.
пусть...