Мы выживем. Я верю
Разговор
читать дальше
На кухне тускло горел свет. За окном светили фонари, освещая пустую дорогу и трамвайные рельсы. Просвечивали огни города сквозь туман, который наполз неожиданно, вечером. Грусть была разлита в воздухе.
Оля сидела рядом с Мариной и равнодушно смотрела, как в кружку с чаем капают слёзы. Марина же, видя это, огорчалась ещё больше и говорила всё более и более грустные и глупые вещи. Что её никто не понимает, что её всё достало, что лучше было бы ей вообще не появляться на свет..
Фонари за окном погасли. Туман остался, и огни города тоже. Остались и две девочки: одна - выдавливающая слезинки в кружку с чаем, другая - отрешённо глядящая на огоньки за окном.
-Ты меня совсем не слушаешь! - взметнулась Марина. - Тебе всё равно! Тебе всегда плевать! тебе плевать на всё!
Оля повернула к ней голову.
-Продолжай.
Марина, обиженная отсутсвием эмоций, зарыдала и без сил упала на стул.
-Какая ты жестокая... Я, наверное, достала тебя. Я хотела бы умереть, чтобы больше не надоедать тебе.
-Не сможешь.
Как-то так звучал Олин голос, что Марина поняла - если она возразит, Оля заставит её подтвердить это.. А она ведь правда не сможет. Это девушка знала всегда - и когда жаловалась подругам, и когда оставалась наедине с собой. Сил у неё не хватит.
-Руки порезать, что ли? - горько спросила она, вспоминая друга. Он часто говорил, что резать руки - его любимое занятие. И Марине это казалось ужасно романтичным. Наверное, если она порежет руку, все будут её жалеть и утешать...
Оля, ни слова не говоря, встала, подошла к стойке с ножами, вынла один - самый острый, схватила руку опешившей подруги и резанула по ней лезвием.
Марина вскрикнула, попыталась выдернуть ладонь. Неприятная, резкая боль вкупе с врождённым страхом крови заставили её отпрянуть, но Оля крепко держала её запястье.
-Ты ведь этого хотела, - девушка всё так же равнодушно смотрела на подругу, обмирающую от страха и плачущую уже по-настоящему. - Почему же ты плачешь?
Марина униженно молчала. Оля посмотрела на неё, снова занесла руку, Марина вскрикнула:
-Не надо!..
Нож оставил ещё одну полосу. Повыше прежней.
-Боль, - раздался Олин голос.
Ещё одна полоса.
-Страх.
И ещё.
-Стыд.
Оля отложила нож и выпустила руку. Марина тут же дёрнула её к себе, поспешно стирая красные капли с треугольника, вырезанного взмахами ножа.
-Это - треугольник твоих злых гениев. Да и не только твоих - они мешают жить всем, - сказала Оля. Она аккуратно вытерла нож, положила его на место и подошла к Марине. Та затравленно отпрянула, прижимая к груди изрезанное запястье.
Оля протянгула руку.. и погладила опешившую девушку по волосам.
-Ласка, - снова раздался её голос, только на этот раз мягкий. Она взяла руку и аккуратно провела по ней ладною, стирая кровь, как до этого делала Марина.
-Помощь.
Потом - крепко и нежно обняла подругу.
-Любовь. Это твои добрые гении. Так почему же ты видишь только гениев злых?
Марина затравленно молчала, с ошеломлением глядя на Олю.
-Сумасшедшая.. - прошептала она, даже не замечая, что говорит вслух. Оля невесело усмехнулась.
-Может быть. Но как я ещё могла показать тебе, что скрывается за словами? Ты используешь их, как пустые звуки, разбрасываешься ими... И не пониаешь, что за словом "смерть" скрывается пустота, а за звуками слова "боль" - боль настоящая.
Марина больше не могла смотреть на Олю. Она отвернулась, продолжая изредка всхлипывать. Она поняла, о чём говорила Оля, и оттого ей становилась так противна подруга - она указала на голую, неприкрытую правду... Невыносимо было осознавать, что права Оля - несимпатичная, нелюдимая, а она, умница и красавица (о чём всегда говорили ей друзья и самолюбие) всё это время не понимала такой простой вещи.
"Сумасшедшая", с просыпающейся ненавистью думала она. Но.. примешивалось к ненависти ещё что-то. Наверное, желание принять то, чему научила её Оля.. и научит?
Марина вдруг ясно поняла - Оля знает больше неё. Не математики и химии, не голых фактов, а правд жизни - тех, которые делают человека человеком. И она должна забыть об уязвлённом самолюбии и принимать советы, знания других людей. Чтобы стать достойным человеком.
Оля взяла свою кружку с чаем - пустую, и Маринину - с накапавшими в неё слезами. Вылила маринин чай, налила новый, поствила перед подругой и рядом со своим местом.
-А теперь - я готова тебя выслушать, - сказала она. - Не причитания и показушные слёзы, не пустые слова. Я хочу слышать тебя.
Марина молчала. Раньше она оскорбилась бы на такие слова, но сейчас всё было по-другому. Более... просто и ясно. Может, Оля действительно сможет понять?
И Марина рассказала. Рассказала о том, что терзает её каждую минуту. О том, из-за чего действительно болит сердце. Оля сидела и слушала, теперь уже внимательно, сочувственно. Она нахмурилась лишь тогда, когда Марина рассказала о тетради, в которой вела долгие разговоры с самой собой.
-Понимаешь... Я не могу никому сказать обо всём. мне всё время кажется, что они не понимают, что им на это плевать. А так.. получается, рядом друг. Причём всегда, - пояснила Марина. Оля качала головой и хмурилась сильнее, а потом сказала:
-Это неправильно. Ты ведь живой человек, и вокруг тебя столько живых людей. Зачем же придумывать вместо того, чтобы найти того единственного?
Марина вздохнула, и рассказала уже о поисках... О предававших друзьях, парнях, о том, как она перестала верить людям. Оля соглашалась, иногда что-то вставляла. Она рассказывала и о себе, и Марина с удивлением поняла - а ведь не у неё одной такие проблемы!
А потом натупило утро... Туман ушёл. Сначала снова загорелись фонари, но Марина, поглощённая разговором, не заметила этого. А потом она взглянула в окно и увидела, как на трамвайные рельсы ложится солнечный, по-утреннему нежный свет. Он коснулся зелени деревьев, подступавших почти вплотную к окну, и сделал листья радостными и яркими.
Кровь на руке запеклась. Марина увидела это, взглянув на порезы, про которые совершенно забыла, а когда подняла глаза. увидела, что Оля... улыбается.
Лицо девочки словно осветилось этой улыбкой. Вся она стала похожа на добрую фею, либо просто на очень симпатичную девчонку. "Она ведь тоже человек", - вдруг со стыдом подумала Марина. - "Такой же человек, как я. Но она как заколдованная - добрая с теми, кто заслуживает добра, справедливая к тем, кто заслуживает справедливости, и присматривающаяся ко всем остальным. Почему же я замкнулась в себе, в своих проблемах и не могу случайно появиться в чьей-то жизни и изменить её, как она?"
А Оля с наслаждением вслушивалась в тихий шорох шин, в звон проезжающего трамвая, составляющие тишину летнего утра, жадно всматривалась в освещённый солнцем, взбирающийся по сопкам город за окном в обрамлении листьев и, казалось, просто не могла быть серьёзной и печальной. Она с улыбкой повернулась к Марине.
-Смотри! Солнце встало, и утро пришло. Мы дышим. Мы живём. Так что же мешает нам жить так дальше?
-Ничего. - улыбнулась Марина. И поняла, что правда ничего. Ни страхов, ни сомнений. Только солнце и пробуждающееся ликование летнего утра.
Эта ночь уже казалась чем-то далёким, нереальным. почти сном... Улыбалась Оля, зажили порезы на руках. Прозвенел ещё один трамвай. Послышались чьи-то голоса. В открытое окно воравался порыв свежего воздуха.
Впервые за долгое время ей действительно хотелось жить.
@темы: моё творчество
-
-
31.03.2009 в 21:00-
-
31.03.2009 в 23:52-
-
01.04.2009 в 15:40Я её вообще переписала и рассказ отредачила. Рада, что тебе понравилось)
Правильно, пра-а-авильно, ножичком, но-о-ожичком нести разумное, доброе, вечное нужно! Ж)
Знаешь.. Может. это и неправильно. Но я вспомнила, как сама резала руки. Меня отговаривали, а мне это нравилось - ну как же? кому-то я нужна. кто-то обо мне беспокоиться.. И резала.
Но сейчас. вспоминая об этом, я думаю, что если бы мне в самом начале. когда слова "порезать руки" были всего лишь словами и какой-то смутной мыслью о "нужности", показали, что это такое.. Я бы поняла. какая это глупость.
А сколько ещё таких, как я? Вдруг кто-то поймёт. что скрывается за словами. и не будет совершать подобной ошибки?
Поэтому.. Такой рассказ.
-
-
02.04.2009 в 21:20-
-
03.04.2009 в 06:58