Я не могла заснуть этой ночью, наконец-то сумев понять Колю. Было противно возвращаться к махровым простыням, от которых, казалось, так и веет жарой и излишней мягкостью; я, устроившись на кухне, взахлёб читала сначала инструкцию к фотоаппарату, а затем и книгу по фотографии. Всё было мирно в уснувшей квартире. Тикали часы - так привычно, что я не обращала на этот звук внимания, спал в комнате рядом папа, заснула наконец-то сестра - истерзанная, как и я, летней духотой; в дальней комнате дремала мама, повернув голову на бок и разметав короткие волосы в каком-то трогательном, наивно-взрослом очаровании.
Шагая обратно в комнату, питала странное чувство своей свобственной свободы и простора в этом сонном царстве. Видела мельком ободки лунного света на предметах. Отыскав заброшенный плеер, легла навзничь на пол и попыталась раствориться в темноте и музыке.
Многое я в тот момент отдала бы за ночь на острове, когда, уставшая с непривычки, засыпала мгновенно, проваливаясь в сладкую темноту. Рядом слышались тихие голоса, если я на мгновение просыпалась ночью - дыхание, ещё шум прибоя; открыв глаза, я видела лица, и тут же засыпала вновь с улыбкой и странным ощущением надёжности и защиты.
...Заснула я всё-таки на полу, когда плеер разрядился сам собой, а из открытых окон наконец потянуло холодком...