Что-то фундаментальное и что-то гибкое? Как понять и как остаться собой? Да и что есть это "я"? Мечты съедают реальность. Хорошо это для меня или плохо?
Если я не говорю о любви - это не значит, что я разлюбила. Если я не пощю здесь стихов, посвящённых Ему - это не значит, что я их не пишу. Если я не желаю чувствовать прикосновений - это не значит, что моё сердце против них. Как я могу не любить? Любить сильнее Сида, сильнее Жени, сильнее даже Наташки только одного человека. Как я могу не желать ему счастья? Как я могу напоминать о своей любви? Да и зачем напоминать? И как, как я могу не писать ему стихов, если лучшая лирика теплится во мне благодаря ему? Но я не хочу тешить себя пустыми надеждами, получая пустяковые знаки внимания. Я не хочу, чтобы меня лишь жалели. Но я - люблю. И буду любить. Отдать жизнь? Может быть, и отдам. Даже скорее всего отдам, если потребуется. Я живу во имя него. Но отдать любовь - не могу. Не примет ведь. И завоевать уже спрятанное не захочет. Так какой толк?
Из жизни ресторана Я уже не знаю, на какую ногу хромать - болят обе. Целый день учусь смирению, терпению и пониманию, особенно во время обеда, когда народа много, все чего-то ждут и все из-за чего-то раздражаются. Когда в шесть часов сил уже нет, но до конца рабочего дня часа четыре, я вспоминаю одиночество. Как ждала рассвета, который слишком медленно вылезал из-за тёмных хаотичных силуэтов деревьев; как уговаривала себя, что всему плохому когда-нибудь приходит конец; как пять часов сидела на одном месте, не зная, чем себя занять, и чуть ли не считала секунды. Но это прошло. И я вернулась. Встретилась сегодня с хамом. Нервы сдали, поплакала две минуты. Утёрла слёзы, выслушала утешения и пошла дальше обслуживать этого же самого хама. Это был урок понимания других и сохранения себя. Я люблю запах корицы. Просто обожаю. Люблю, когда после очередной чашки кофе, отнесённой гостю, мои пальцы пахнут не мылом и не рыбой, а именно ею. Я люблю сумерки ресторана, когда снаружи вроде и не стемнело ещё, а внутри уже всё залито светом. И в этом свете там беспечно и уютно разливается смех девчонок! Я не смеюсь вместе с ними, но мне хорошо уже от одного прикосновения к их радости. К тому же я ловлю радость собственную - примостившись на полу за барной стойкой с чашкой чая, я либо дремлю, либо молча наблюдаю за ними, их движениями, взглядами, и сохраняю пойманное в себе. Оно становится моим сокровищем. А ещё я люблю возвращаться домой. Вылезаю из такси и бодрой походкой иду навсречу двум или трём знакомым силуэтам. Это мама, папа. Наташка. Я целую маму в щеку - это традиция, я показываю ей, что люблю и скучала, она расцветает; целую папу в макушку - по нему я тоже скучала; но первой приветствую Наташку - ехидными словами. Она отвечает мне взаимностью. Завязывается шуточная перепалка, и мне нравится, как звучит в ней мой голос - он полос радости и покоя. И нет ссор в залитой светом квартире. Все они прошли без моего участия. Осталось спокойствие, моя кружка чая, шоколадка и круг семьи. Я чувствую, что после тяжёлого рабочего дня мне дарована награда за моё упрямство, настойчивость и извлечённые уроки. Наверное, это и есть счастье. Интересно, кого же я сама буду выходить встречать?
В четверг я отосплюсь, а потом пойду на песчаный патрокл. Одна. Женя всё равно так далеко не пойдёт. Поупрашивать, что ли, кого-нибудь другого? Не хочу упрашивать. Надоело. Всё равно, в каждый момент жизни Сид не может быть рядом. И Женя тоже. и Арина. И Кристина. А он тем более. Всё очень просто. Я не нужна. Лишь изредка могу быть полезна. Даже воспоминания не спасают. А это значит, спасёт сон и вода. Я правда хочу на море.
Цветы, крестик. Всё давно выяснено между нами. Зачем ты это делаешь? Да, я смешна и жалка, когда питаюсь лишь брошенными мне кусочками счастья. Это прекрасно видно со стороны; этого не хочу видеть сама я. У нас был уговор - до первого сентября. Осталась неделя. Первого можешь сказать мне уйти. Ты - мой принц. Ты - моя нежность. Ты - моё непрекращающееся сомнение. Ты - моя боль. И ты же - мой страх. А ещё у тебя есть имя. Очень красивое имя.
Когда я пришла с работы, меня побили бутылкой ТТ Наташа волновалась. Потом меня вызвали на ковёр. Я вела себя немудро, потому что устала. Упёрлась в своё - и всё... В общем, надо переговаривать. Они не монстры! Кто вообще маме внушил такую чушь? Я просто желаю воспитывать себя. Я желаю работать. Это.. Мммм, это моя блажь, мой маленький каприз ^^ И, да, я устала выслушивать скандалы. Я не принцесса. Я не желаю сидеть дома у компьютера и знать, что бессильна. Это сродни заточению в высокой башне, или, если сравнить по скуке - в замке. Нет. Пусть сидит дома Женя, ей можно. Пусть ещё одно лето отдохнёт мой бедный Сид. А я... А я себе выбрала путь. И я упряма. К тому же, всё не так страшно. Три через четыре, время отдохнуть будет. А во время школы, если настою на своём - только по вечерам. Нормально. ...Утром меня вновь встретит только-только проснувшееся небо и подросшие котята на холодном ещё асфальте.
Да, я осуществила задумку. Было так здорово лежать на камнях, смотреть в затянутое тучами небо и слушать болтавню подруг. Я люблю молчать и слушать. Люблю, когда шум голосов мешается с шумом волн. А потом я снова вела её сквозь ночь Но я не увидела заката.
Море, море, море! Потащу Женьку обратно в сумерках, часов в девять. Заодно и Кристину дождёмся. И я наконец-то встречу закат на море! Забавно. В десять вечера - оттуда, потом в десять утра - туда. Удивительно, что Женьке понравился именно тот пляж. А на неделе я скожу на песчаный, в одиночестве) Я соскучилась по морю
Оле позвонила. С понедельника - на работу. Отснять бы в воскресенье... Не знаю, что делать со сбором. Отпрашиваться разве что. Школьной академии по русскому и истории нет, есть лишь мастер-классы. Расписания ещё не вывесили. Надо публиковать статьи. придётся следить за общественной жизнью. Слушайте, как мне всё это нравится!)
Как легко меняются состояния - от тревоги к спокойствию, от надёжды к безысходности, от необходимости к никчёмности. И нет шанса определить, что правда, а что есть ложь...
Я люблю Женьку за какую-то эфемерность, лёгкость, а ещё за женственность и кокетливость. Она... Она прекрасна! Мила и обаятельна. Фея. Та девушка, которой мне никогда не стать. Сегодня вела её в сумерках на свои луга, хотела показать город, но туман сыграл со мной шутку и оставил от домов лишь огни. Она шла и боялась. Я держала её ладонь. И она боялась меньше. Я люблю сумерки. Люблю ночные огни города; обожаю то время, когда на земле царствует ночь. Я мечтаю однажды взять в попутчики кого-то сильного, кто не будет бояться, убедиться в том, что о моей вылазке никто не знает и не беспокоится, и просто уйти бродить по городу, спрятанному в свет уличных фонарей и мерцающих синим окон. Может быть, как стукнет восемнадцать, так поступлю совершенно нагло и возьму лентяя Димку (вот уговоров-то будет!). Или.. Ну, кого мне можно взять? Разве что Глеба. Идти, ловить фонари в ладони, говорить о музыке... А потом встретить рассвет. Где-нибудь у моря. Жаль, что с ни с Глебом, ни с Димкой я встречать рассвет не хочу.